Самуил Маршак - О талантливом читателе

 
 Поговорим о читателе. О нем говорят редко и мало. А между темчитатель 
 - лицо незаменимое. Без него не только наши книги,ноивсепроизведения 
 Гомера, Данте, Шекспира, Гете, Пушкина - всего лишь немаяимертваягруда 
 бумаги. 
 Отдельные читатели могут иной разошибочносудитьокнигах,ноза 
 Читателем в большом, собирательномзначенииэтогослова-ипритомна 
 протяженииболееилименеепродолжительногопериодавремени-всегда 
 остается последнее слово в оценке литературного произведения. 
 Правда, опенка книги, утвердившаясянаизвестныйсрок,оченьчасто 
 меняется. Какая-нибудь будка, расположенная вблизи, можетзаслонитьбашню, 
 стоящую вдали. Но рано или поздно мы осознаем этот обман зренияиначинаем 
 представлять себе литературные величины в более правильных масштабах. 
 Время идет, одно поколение сменяет другое, и каждоеизнихпо-своему 
 оценивает дошедшее до него литературное наследство. И если прозаик илипоэт 
 сохраняют свое значение и вес в течение веков, то этообъясняетсянетем, 
 что они были однажды зачислены в ряды гениевиклассиковилиувековечены 
 воздвигнутыми в их честь монументами, а тем, что и новые поколенияпризнают 
 их ценными и нужными для жизни. 
 А бывают случаи, когда книга, мирно лежащая у нас на полке,постепенно 
 и незаметно теряетсвоеобаяние.Онакакбыуничтожается,сливаясьс 
 другими, ей подобными. 
 Решает судьбу книги живой человек, читатель. 
 Все струны, которыми владеет автор, находятся всердцахучитателей. 
 Иных струн у автора нет. И в зависимости от качества игрынаэтихструнах 
 они отзываются в душах людей то глухо, то звонко, то громко, то тихо. 
 Об этом не надо забывать, когда мы говорим о языке, о словаре поэта. 
 Вспомните, как приблизил Лермонтов ксердцурусскогочитателястихи 
 Гейне, переведя немецкие слова такими русскими: 

 И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим 
 Одета, как ризой, она[1]. 

 ТютчевскийпереводтогожестихотворенияГейне,оченьблизкийк 
 подлиннику, не вызвал у нас, однако, столь же глубокого отклика и потомуне 
 вошел в русскую поэзию наравне с оригинальными стихами [2]. 
 Слова и сочетания слов связаны в нашем сознаниисомногиммножеством 
 самых сложных ассоциаций и способны поднять соднанашейдушицелыймир 
 воспоминаний, чувств, образов, представлений. 
 А это зависит от того, что усамогоавторанадушеизадушойи 
 насколько он владеет той мощной словесной клавиатурой,котораяприводитв 
 движение струны читательских сердец. 
 И дело тут не только втонкомиосновательномзнанииязыка,какое 
 бывает у языковедов. 
 В поисках наиболее выразительного,единственного,незаменимогослова 
 поэт или прозаик обращается не к одной лишь памяти, как врач,припоминающий 
 латинские названия лекарств. 
 Слова расположены в нашем сознании не так, как в словарях, непорознь, 
 не по алфавиту и непограмматическимкатегориям.Онитесносвязаныс 
 многообразными нашими чувствамииощущениями.Намнепридетнапамять 
 гневное, острое, меткое словцо, пока мы по-настоящему не разгневаемся. Мы не 
 найдемгорячих,нежных,ласковыхслов,поканепроникнемсяподлинной 
 нежностью. Вот почему Маяковский говорит одобычедрагоценногослова"из 
 артезианских людских глубин" [3]. 
 Это отнюдь не значит, что поэту нужныдлявыражениячувствкакие-то 
 необычные, изысканные, вычурные слова. 
 Найти самое простое и в то же время самое меткое словоподчасгораздо 
 труднее. 
 Вспомните описание зимнего вечера в чеховском рассказе "Припадок". 
 "Недавно шел первый снег, и все в природе находилось под властьюэтого 
 молодого снега. В воздухе пахлоснегов,подногамимягкохрустелснег, 
 земля, крыши, деревья, скамьи на бульварах - все было мягко, бело, молодо, и 
 от этого дома выглядывали иначе, чем вчера, фонари горели ярче,воздухбыл 
 прозрачней, экипажи стучалиглуше,ивдушувместесосвежим,легким 
 морозным воздухом просилось чувство, похожеенабелый,молодой,пушистый 
 снег..." 
 Вот какимиобычными,всемикаждомуизвестнымисловамидаетнам 
 ощущение первого снега Чехов. Где же тут словесные "артезианские глубины", о 
 которых говорилось выше? В лирической сосредоточенности, в скупом истрогом 
 отборетончайшихподробностей,втомритме,которыйпереноситнасв 
 обстановку зимнего вечернего города. 
 Всущности,самыепростыесловаобладаютнаибольшейсилой,если 
 читатель воспринимает их с той свежей непосредственностью, какая свойственна 
 поэтам и детям. 
 Чехов полушутя противопоставлял всем вычурным описаниям моря простейшее 
 его определение: 

 Моребыло большое[4]. 

 А в народном эпосе "Калевала" заяц, которыйприноситвестьогибели 
 Айно, говорит ее родным, что девушка 

 В мокрое упала море. 

 "Большое море", "мокрое море" - так мог бывыразитьсялюбойребенок, 
 воспринимающий мир впервые - крупно, сильно и просто. 
 Взрослый человек может найти более сложные эпитетыдляхарактеристики 
 моря. Но счастлив тот, кому удается сочетатьзрелыйопытстакимсвежим 
 инепосредственным виденьем мира. 
 В народном эпосе,вдревнегреческойпоэзии,влатинскойпрозе,в 
 надписях на древних памятниках простые глаголы полны движения и силы: 

 Пришел, увидел, победил. 

 Акакаясилаивесвстрочкелермонтовскогостихотворения"Два 
 великана" - в глаголе "упал", поставленном в конце стиха, словно надкрутым 
 обрывом: 

 Ахнул дерзкий - и упал! 

 Поэткакбывозвращаетсловампервоначальнуюсвежесть, энергию, 
 полнозвучность-достоинства,которымионине обладали, покоясь в 
 бездействии на страницах словарей. 
 В глаголе "хохотать" звучат раскаты громкого смеха - "хо-хо-тать". 
 Мы давно привыкли к этому смеющемуся слову и, произносяскороговоркой, 
 комкаем его, скрадываем безударные гласные. 
 А как явственно и сильно зазвучал каждый его слог в пушкинских стихах: 

 Все ходит, ходит он кругом, 
 Толкуетгромко сам с собою - 
 Ивдруг, ударив в лоб рукою, 
 Захохотал...[5] 

 Кажется, впервые этомусловупредоставленпростор,необходимыйдля 
 полного его звучания.Стихотворныйразмерзаставляетнасясноичетко 
 произносить все гласные. Неизбежная после предыдущего стиха пауза создает ту 
 тишину, после которой громомпрокатываетсязаключенныйвсловехохот- 
 "захохотал". 
 Нашаторопливая,подчаснебрежнаяразговорнаяречь, которою мы 
 пользуемсявбыту для утилитарных целей, часто обесцвечивает и 
 "обеззвучивает" слова, превращая их в служебные термины, в какой-то условный 
 код. 
 Писатель пользуется теми же общепринятымисловами(хотясловарьего 
 должен быть гораздо шире и богаче разговорного лексикона), но, мастер своего 
 дела, он умеет так поставить слово в ряду других,чтобыоноиграловсеми 
 своими красками, звучало неожиданно, веско и ново. 
 А это удается ему только в том случае, если сам он относитсяксловам 
 неравнодушно и непривычно, если он не толькопонимаетихзначение,нои 
 воображает все то, что вложено в них "языкотворцем" - народом. 
 Не боясь нарушить правила стилистики, Чехов всвоемописаниипервого 
 снега не один раз повторяет слово "снег", котороеисамопосебе-без 
 эпитетов - может много сказать читателю. Порт верит всилуэтогопростого 
 слова, как верит в него неискушенный в словесном искусстве взрослыйчеловек 
 или ребенок, для которого словатакжеощутимыивесомы,какисамые 
 предметы. Но, конечно, неводномтолькослове"снег"силаиобаяние 
 чеховских строчек. В них есть и запах молодого снега, и мягкий хруст его под 
 ногами, и заглушенный снегом стук экипажей, и белизна снега, ипрозрачность 
 зимнего воздуха, от которого фонари горят ярче обычного. 
 Вместе с Чеховым читатель не только видит этот первый"молодой"снег, 
 но и слышит его поскрипыванье, ивдыхаетсвежийзимнийвоздух,пахнущий 
 снегом, и, кажется, даже ощущает у себя на ладони холодок тающей снежинки. 
 Все пять наших чувствотзываютсянатепростыеивтожевремя 
 магические слова, которыми так бережно пользуется в этом отрывке Чехов. 
 Его зимний вечерний пейзаж будитучитателейстолькотонких,милых 
 сердцу ощущений, что они и сами начинают припоминатьнечтосвое-такое, 
 чего не назвал Чехов. 
 Читатель перестает бытьтолькочитателем.Онстановитсяучастником 
 всего, что пережил и перечувствовал поэт. 
 И, напротив, он остается равнодушен, если автор проделалзанеговсю 
 работу и так разжевал свой замысел, тему, образы, что не оставилемуместа 
 для работы воображения. Читатель тожедолженихочетработать.Онтоже 
 художник - иначе мы не могли бы разговариватьснимнаязыкеобразови 
 красок. 
 Литературетакженужныталантливыечитатели,какиталантливые 
 писатели. Именно на них, на этих талантливых, чутких, обладающихтворческим 
 воображением читателей, ирассчитываетавтор,когданапрягаетвсесвои 
 душевные силы в поисках верного образа, верного поворотадействия,верного 
 слова. 
 Художник-автор берет на себятолькочастьработы.Остальноедолжен 
 дополнить своим воображением художник-читатель. 
 Но не всякаякнигазаставляетчитателя,дажесамоготалантливого, 
 работать - думать, чувствовать, догадываться, воображать. 
 Вжизнинаспочему-топленяют,кажутсянамособенно поэтичными 
 отдаленные звуки - далекий крик петуха, дальний лай собак,покоторомумы 
 узнаем, что где-то впереди деревня, дальнийлюдскойговорнадорогеили 
 обрывок песни, доносящийся к нам издалека. Нам интересно увидеть неизвестных 
 людей в лесу у костра, пламя которого выхватывает из полутьмыихотдельные 
 черты. Проходя по улице, мыинойразнеможемустоятьпротивсоблазна 
 заглянутьвосвещенноеокошко,закоторымидеткакая-то своя, нам 
 неизвестная жизнь. 
 Нам интересно все, что будит наше поэтическое воображение,умеющеепо 
 немногим подробностям воссоздавать целую картину. 
 Мыбесконечноечислоразперечитываем"Тамань", написанную так 
 немногословно, просто и строго, как пишут в прозе только поэты. Но что-тов 
 этомрассказе всегда остается для нас загадочным, недовиденным, 
 недослышанным. 
 Я имею в виду не какие-то лукавые недомолвки или сугубо тонкиенамеки, 
 которыми часто пользуются претенциозные писатели,желающиепридатьнекиим 
 полумракомтаинственнуюмногозначительностьтому,чтоприяркомсвете 
 показалось бы примитивным и даже плоским. 
 Нет, речь идет о той сложности и глубине образа,мысли,чувства,при 
 которых добраться до дна не так-то легко. 
 Что, казалось бы, мудреноговпортретеКатюшиМасловой,написанном 
 рукою Льва Толстого? Но мы без конца перечитываем страницы, посвященныеей, 
 чтобы понять, разглядеть, что именно в этомобраземолоденькойдевушкис 
 такимисчастливыми,чутьраскосыми,"черными,какмокрая смородина", 
 глазами, а потом женщины-арестантки с бледным подпухшим лицом так поразило и 
 взволновало нас на всю жизнь. Мы толькодогадываемсяипоэтомустараемся 
 прочесть между строк толстовского романа, что происходитвеедушепосле 
 трудного и болезненного перелома, как и когда проснулась внейеепервая, 
 такжестокорастоптаннаялюбовь,приметлионаискупительную жертву 
 Нехлюдова или найдет для себя какой-то другой путь, более трудный и высокий. 
 Все эти вопросы не перестают волновать нас до последних страниц книги. Даи 
 после того, как мы дочитаем ее до конца,длянашеговоображенияимысли 
 остается еще много работы. 
 И оттого, что автор заставляет нас на протяжении всего романа так много 
 чувствовать, думать и воображать, мы не пропускаем в тексте ни одного слова, 
 мыжадноловимкаждоедвижениедействующихлиц,стараясьпредугадать 
 повороты их судеб. 
 По сложным, внутренне логичным, но в то жевремяне 
 поддающимсярасчетливому предвидениюзаконамразвиваютсясудьбыгероевв 
 повестях Чехова "Дуэль", "Рассказ неизвестного человека", "Три года". 
 А попробуйте заранее угадать, как икудаповедетвасМ.Горькийв 
 "Отшельнике" или в "Рассказе о безответной любви". 
 Да и в нашем современном искусстве можно найти немалоповестей,поэм, 
 кинокартин, которые дают возможность читателю и зрителюбытьполноправными 
 участниками той реальности, которую создает художник. 
 Сложен и противоречив путь Григория Мелехова. Труднопредопределить- 
 несмотря на всю их закономерность-поворотысудебгероев"Хожденияпо 
 мукам". Напротяжениивсейстихотворнойповести,отпервойстрокидо 
 последней, ищет "страну Муравию" Никита Моргунок, и вместе с нимбродитпо 
 "тысяче путей и дорог" читатель, деля с героем нормы раздумья и тревоги. 
 Однако и до сих пор еще в нашей беллетристике ипоэзиинеперевелись 
 "маршрутные"автомобили,которыевезутчитателянетолькок заранее 
 намеченной цели, но и по заранееопределеннойтрассе,несулящейничего 
 нового, неожиданного и непредвиденного. 
 Читателю и его фантазии на такой наезженной дороге делать нечего. 
 И сам автор в процессеподобногописанияврядлиможетнайтиили 
 открыть что-либо ценное и значительное для себя, для жизни, для искусства. В 
 сущности говоря, такие легкие дороги проходят мимо жизни и мимо искусства. 
 Читатель получает лишь тот капитал, который вложен в труд автором. Если 
 во время работы не было затрачено ни настоящих мыслей, ни подлинныхчувств, 
 ни запаса живых и точных наблюдений,-небудетработатьивоображение 
 читателя. Он останется равнодушен, а если и расшевелится наодиндень,то 
 завтра же забудет свое кратковременное увлечение. 
 Когда поднимается занавес в театре или раскрывается книга, зрительили 
 читатель искренне расположен верить автору и актеру. Ведь для того-тоони 
 пришел в театр или раскрыл книгу, чтобы верить.Инееговина,еслион 
 теряет доверие к спектаклю или книге, а иной раз, по вине спектакля и книги, 
 к театру и литературе. 
 Зрительготовпредатьсяскептицизму,может потерять доверие к 
 приклеенным бородам и нарисованным лесам, если в считанные минутыспектакля 
 он не занятвнутренне,неследитзаразвитиемсюжета,заразрешением 
 жизненной проблемы, если он невзволнованинезаинтересован.Следяза 
 взаимоотношениями действующих лиц, зрительзабывает,чтоонисочиненные, 
 вымышленные. Он плачет над трагической судьбой полюбившихся емугероев,он 
 радуетсяпобедедобраисправедливости.Нофальшь, банальность или 
 невыразительность того, что происходит на сцене,сразужезаставляютего 
 насторожиться, превращают актеров в жалких комедиантов, обнажают всю дешевую 
 бутафорию сценической обстановки. 
 У зрителя не должно оставаться ни секунды времени на сомнения! 
 

 

Фото писателя


Статьи
Заметки

Библиотека

Стихотворения

В данном разделе собраны все стихотворения С.Я. Маршака. Навигация по произведениям организована в алфавитном порядке.

А Б В "В.." Г Г Д "Д.." Ж И Ка..Ко Ко..Ла Л "Л.." М Н "Н.. О П Пе..По По..Пу Р С "С..Ся" Т У Ш Я "Я..

Литература


Яндекс цитирования
2007-2008 Маршак.oрг - о творчестве известного русского писателя Самуила Яковлевича Маршака
Права на все материалы, фотографии и звуковые файлы, находящиеся на сайте, принадлежат авторам или их наследникам.
Перепечатка информации с сайта возможна только при размещении активной ссылки на наш сайт - www.s-marshak.org
Администрация сайта - e-mail: forcekir@yandex.ru